Чем же отличается горный турист от альпиниста?

Сначала отличие очень сильное. Предположим, что оба они закончи­ли первичный курс обучения в альп­лагере, вместе побывали на первом своем зачетном восхождении в соста­ве большой группы. Потом сдали теоретический экзамен и получили значки «Альпинист СССР».

Теперь турист приступает к раз­работке самостоятельного многоднев­ного маршрута со своей маленькой группой. В этот поход он пойдет под руководством инструктора, но уже хоть и «за горами», но хорошо вид­но время, когда он сам поведет груп­пу. Технические трудности, которые встретятся ему в первых маршрутах, невелики — проще, чем в первом за­четном восхождении в альплагере, но зато маршрут будет выбран самосто­ятельно. Он будет длинным, прохо­дить на большом удалении от насе­ленных мест и потребует хорошего владения туристскими навыками. Тут и сложный тактический план, и самостоятельное продовольственное обеспечение на длительное время, и навыки жизни в сложных погодных условиях, в различных природных зонах, и умение ориентироваться по карте. Горный район турист тоже вы­бирает на свой вкус и затем начинает увлекательную работу по изучению гор.

Проследим первые шаги альпини­ста. После смены, проведенной в альплагере, он снова отправляется в альплагерь, зачастую в тот же са­мый. Теперь задачи усложняются. За одну смену он уже совершает два или три технически более сложных одно-двухдневных восхождения на учебные, хорошо изученные верши­ны. В промежутках между восхож­дениями продолжаются занятия в лагере. По-прежнему это школа, интереснейшая и серьезнейшая, четко организованная, в рамках жесткой дисциплины. А иначе нельзя: с го­рами не шутят.

Туристу шутки с горами тоже обойдутся дорого. И хотя техничес­кие участки, которые он преодолева­ет, проще, чем те, что уже встреча­ются на пути его друга альпиниста, ему приходится больше вопросов ре­шать самостоятельно: ведь это на­стоящее длительное путешествие че­рез целый горный район.

Пройдут годы, альпинист отпра­вится в самостоятельные восхожде­ния. Будет сам конструировать новые маршруты на сложнейшие скальные стены высотой в сотни метров, а иногда и в километры. На таких стенах восходители висят целые не­дели, причем каждый метр пути — сложная задача.

К этому времени и турист напра­вит свои маршруты в высочайшие труднодоступные горные узлы. Альпинист же в своем стремле­нии к новым, никем еще не взятым вершинам превратит свой путь в сложный туристский поход. Турист будет преодолевать скаль­ные стены и ледники при восхожде­нии на перевалы высотой в пять и шесть тысяч метров, пользуясь всем арсеналом высшей альпинистской техники, которой он овладеет путем изучения вне альплагеря непосредст­венно в походах.

Альпинист будет иногда совер­шать длительные траверсы целых серий вершин, целых хребтов — как бы поход по вершинам гор, а ту­рист — восходить на высочайшие вершины, вздымающиеся на семики­лометровую высоту.

Как видишь, несмотря на сильное расхождение в начале спортивного пути, горный турист и альпинист, до­стигнув высокого спортивного уровня, сближаются. По существу, они раз­ными путями пришли к одному и то­му же: стали «мастерами гор». Но все-таки они разные мастера. Образ­но говоря, в одних и тех же горах альпинист устремлен вверх, а ту­рист — вдаль.

Есть еще один вид горного спор­та, новый вид, родившийся в нашей стране,— спортивное скалолазание. Это скоростное преодоление скал — движение по каменной стене напере­гонки. Скалолаза охраняет от паде­ния тонкий стальной трос так же, как лонжа страхует актера цирка. Там, где альпинистское восхождение длится час, скалолаз взбегает за пять минут. Пять минут мощной ра­боты, как в беге на средней дистан­ции, пять минут работы мысли, как в шахматном блице, пятиминутная сплошная феерия предельных рывков, как в прыжке с шестом. Но, как пра­вило, все асы-скалолазы в то же вре­мя и альпинисты.

...В горах Северного Уэлса швей­царка Рита Верили и австриец Йозеф Штейгер на трехсотметровом скаль­ном отвесе, уже почти у самого вер­ха стены, сорвались. Йозеф шел пер­вым, он закрепил веревку тремя клем­мами в щели (особый вид страховки на тех скалах) и ушел выше. Когда Йозеф сорвался, последовательно од­на за другой вылетели все три клем­мы, и веревка сдернула Риту. Связка из двух восходителей па­дала вдоль стены... И случайно (как всегда, случай — то палач, то луч милосердия) закли­нилась веревка, порвалась. Рита по­висла на стене, Йозеф упал. Рита зовет на помощь. Внизу аль­пинисты, но стена сложная, требует медленного лазания в связке, а сколь­ко еще минут продержится Рита? Под стеной в ту страшную мину­ту оказался красноярец Александр Губанов, мастер спорта СССР по ска­лолазанию. Тем летом он находился в Англии в составе советской альпи­нистской делегации. Губанов выходит один (его товарищи в тот момент бы­ли в другом районе), подходит к Ри­те Верили. Брошена веревка вниз. Поднимаются двое англичан. Они страхуют, а Губанов с пострадавшей на спине спускается.

Англичане были поражены мастер­ством и смелостью Губанова. Когда-то сильнейший в мире альпинист Ми­хаил Хергиани произвел сенсацию в английских горах. Его тогда назвали «тигром скал». Кеды, в которых он ходил по скалам, помещены в Бри­танском национальном музее альпи­низма (точнее — одна кеда). В этом музее хранится снаряжение альпи­нистов экспедиции Джона Ханта, впервые покоривших Эверест. Теперь здесь рядом с кедой Михаила Хергиа­ни лежит пара галош Александра Губанова: скалолазы ходят по сте­нам в туго обтягивающих ногу га­лошах.

Я специально упомянул здесь о скалолазании, потому что это — един­ственный доступный твоему возрасту вид горного спорта, который подго­товит тебя и к альпинистским вос­хождениям, и к горным туристским походам. Действительно, в скалола­зание открыт путь детям: есть дет­ские секции. Скалолазанием можно серьезно заняться гораздо раньше, чем альпинизмом и горным туризмом. Только ни в коем случае не кустар­ничай: самостоятельные занятия ска­лолазанием категорически запреще­ны. А в секции, может быть, тебя увлечет этот спорт, тем более что его легко совмещать и с альпинизмом, и с горным туризмом.

сится среди тайги, по которой волна­ми разбегаются хребты пониже, за­росшие темной тайгой, зеленеющие светлыми альпийскими лугами, где цветы и травы часто выше человечес­кого роста. Есть здесь маршруты и для начинающих горных туристов.

Горный снег и горное солнце

Что самое интересное в горах? Это смотря на чей вкус. Когда я по­пал первый раз в высокие горы, меня больше всего обрадовал летний снег. После зеленых лесов, цветущих по­лян, после жары и духоты на подъе­мах произошел переход резкий и фан­тастический: цветы, земля, трава и вдруг... снег!

Он был абсолютно белым. Я сту­пил на него с некоторым опасением, будто под ним обязательно должна оказаться пропасть. Он был твердым, холодным и... очень вкусным. Особен­но со сгущенным молоком — тради­ционное туристское мороженое.

Это было на Западном Кавказе в районе Домбайской долины. Там снеговая линия на высоте около 3000 метров.

Мы вышли на снег легко одетые: в шортах, в рубашках с короткими рукавами. А через минуту, осмелев, стали кататься по нему, играть в снежки. И были наказаны: во-пер­вых, ободрались, потому что снег ока­зался жестким и колючим, во-вторых, обгорели, потому что снег отражает солнечные лучи гораздо сильнее, чем земля, трава, камни.

Снег бывает довольно высоко в го­рах, особенно к осени. Конечно, за­висит это и от широтного положения гор: в южных горах снег встретишь на высотах от 3000 до 4000 тысяч метров, а в северных, где-нибудь в Хибинах или на Полярном Урале, он сохраняется даже в затененных уча­стках долин, на высотах всего в сот­ни метров. И еще снег надолго или даже на все лето сохраняется там, где зимой его было слишком много. Например, в лавинных конусах — ту­да свалилась зимой или весной снеж­ная лавина.

Но почему летом снег в горах не тает? Часто это объясняют исключи­тельно тем, что на высоте воздух хо­лодный. Но в горах термометр в тени может показывать 20° тепла, а снег лежит!

Дело в том, что воздух может быть теплым, а снег остается холод­ным. Снег непрерывно охлаждается, испуская лучи невидимого инфра­красного - света — тепловые лучи.

Предположим, что перед нами на­гретая металлическая стена. К такой стене близко не подойти — она так и пышет жаром. Если поднести к ней холодный утюг, то стена будет нагре­вать его лучами. Наоборот, если утюг горячее стены, то он будет греть ее. сам при этом охлаждаясь. И чем хо­лоднее стена, тем быстрее охладится. А если стена очень холодная, совсем заледенелая, то утюг охладится быст­ро. Но как его защитить от охлаж­дения? Заслонить от стены листом металла.

Над снегом не обледенелая стена. а космос — самый холодный из всех «предметов» на свете. Он высасыва­ет тепловые лучи из снега, потому что онег по сравнению с ним — раска­ленный утюг рядом с обледенелой стеной.

И пусть по горному снегу ходят люди в купальных костюмах, им теп­ло в теплом воздухе и на солнышке, снег же и не думает таять: космос замораживает его. Тепловые лучи от снега пронизывают прозрачный воз­дух и урюсятся ввысь. Вот в том-то и дело, что воздух прозрачен для «снежных лучей», но только горный воздух. В нем меньше водяного па­ра, а именно водяной пар защищает снежный покров равнин от замора­живающего влияния космоса.

Если облака закроют небо, снег быстро тает. Облака — вроде тепло­го листа металла, что заслоняет утюг от холодной стены. Только высоко в горах не бывает облаков, они все внизу, ползают по глубоким горным долинам. И ничем не защищенный снег на горных вершинах и склонах стынет — «вечный снег».

Кстати, об облаках: если небо все-таки оказалось затянуто ими, то нагревшийся на горных склонах снег за ночь не замерзнет и может сор­ваться лавиной той же ночью, утром или следующим днем. В снежных го­рах бойся теплых пасмурных ночей!

В радуге невидимые тепловые лу­чи расположены за красным светом, почему и называются инфракрасными («под красными»). За фиолетовым светом тоже есть невидимые лучи — ультрафиолетовые («сверхфиол ето-вые»). И те и другие полезны для пу­тешественника, но могут быть и опасны.

Ультрафиолетовые лучи могут по­губить все живое. Нас от них защи­щает атмосфера. Но в горах атмосфе­ра тоньше, и намного: на высоте 5000 метров — в два раза тоньше. До­статочно в весенний ясный день на высоте 5000 метров пробыть без одежды несколько часов, и попадешь в больницу с тяжелейшей ожоговой травмой. Как видишь, горное солныш­ко значительно опаснее, чем равнин­ное. Снег в горах «помогает» солнцу обжигать людей: он отражает ультра­фиолетовый свет. (И любая вода хоро­шо отражает ультрафиолет. Поэтому на пляжах у воды загораешь и обго­раешь быстрее.) Даже если идешь с опущенным вниз, к снегу, лицом, к ве­черу почувствуешь жестокие ожоги. Лицо станет пунцово-красным, опух­нет, будет болеть, шелушиться.

Лицо в высоких снежных горах закрывают марлевой маской, свисаю­щей ниже подбородка. От солнечных лучей страдают шея, уши, кожа тыльной стороны ладоней. От солнца можно защититься толстым слоем кре­ма (кремы от загара типа «Луч», «Щит»).

В высокогорье особенно нужно бе­речь от ожогов глаза. Пострадавший испытывает большие мучения, может даже временно лишиться зрения (снежная слепота). Болезненные яв­ления окончательно проходят только через 4—7 дней, но еще на годы ос­тается повышенная чувствительность глаз к яркому свету, а зрение иногда теряет остроту. Поэтому выходить на снег и лед без темных очков нельзя.

Стеклянные очки лучше защищают от ультрафиолетового излучения, чем пластмассовые.

В группе всегда должно быть не­сколько пар запасных очков. В серьез­ном горном походе очки практически никогда с себя не снимают: они всег­да на глазах, или подняты на лоб, на шапочку, или висят на шнурке на шее.

Даже в пасмурную погоду уровень излучения опасно велик. Если же идешь в облаке, очки надевай и на альпийских лугах, и в редколесье, пусть там совсем нет снега. Потому что пронизанный солнечными луча­ми туман для глаз опаснее, чем ярко освещенный снег. Ведь туман — та же вода, капельки ее отражают мощ­ные потоки ультрафиолетового излу­чения. В ясный день, отвернувшись от солнца или находясь в тени, спа­саешься от солнечной радиации, но в тумане от нее спасения нет: сол­нечные лучи, отражаясь от одной во­дяной капельки к другой, мчатся во все стороны и проникают всюду.

Снегопад в горах

Как черные мухи на фоне белого неба, летят вниз бесчисленные сне­жинки. Неподвижными точками пря­мо на тебя, если безветрие полное. И увлекаются в стремительный полет над землей, если дует ветер. Но все равно в конце-концов они падают на землю безукоризненно белыми. Кра­сивы снежинки, и свежий снежный покров красив. Увы, в горах он часто бывает опасен, потому что может вызвать лавины. Это случается зи­мой, но на больших высотах бывает и летом. Вопрос заключается в том, насколько снегопад сильный.

Потрогай свежевыпавший пуши­стый снег. Он ведь совсем непрочный. Он держится на горном склоне толь­ко потому, что легкий. Но если на такой «нежный» снег нагрузить свер­ху еще целый метр снега, выдержит ли он? Может выдержать, поскольку тяжесть будет не только тянуть вниз, но и прижимать к склону, спрессо­вывать снег. Но для того чтобы приобрести прочность, снегу нужно время.

Тут-то и заключается весь фокус. Снег начинает уплотняться с момен­та выпадения. Снежинки сразу укла­дываются поудобнее, проникают лу­чиками друг в друга, сминаются. Ес­ли груз возрастает медленно (снего­пад слабый), то снега может нако­питься много, но никакой лавины не будет. Однако если снег накаплива­ется быстро и не успевает уплотнить­ся, тогда помчатся лавины.

Лавины из свежего снега спуска­ются с гор очень быстро. Если мок­рые лавины идут со скоростью 30— 40 километров в час (их можно уви­деть и убежать от них, спрятаться за укрытие), то лавины из сухого плот­ного снега и снежных глыб развива­ют скорость уже 60 и 80 километров в час, а лавины из легких пушистых снежинок — даже 200 и 300 километ­ров в час. Трудно измерить скорость подобных лавин. Их даже не видно: они скрыты в облаке снежной пыли, летящей по воздуху. Такие лавины называют пылевыми. Они создают ударную воздушную волну, как при очень сильном взрыве. Волна эта ва­лит участки леса, разрушает дома, как игрушки расшвыривает автомо­били и поезда.

В туристской практике почти всегда есть возможность обойти ла­виноопасный участок, что нужно де­лать при малейших сомнениях. При движении вблизи лавиноопасной зо­ны к каждому человеку подцепляют лавинный шнур — ярко выкрашен­ную (обычно красную) веревку дли­ной 10 —15 метров. По ней легче най­ти засыпанного лавиной.

Ты начнешь учиться распозна­вать лавиноопасные склоны только в горных походах. И будешь овладе­вать этой наукой на протяжении всех своих походов, самых простых и са­мых сложных. Каждый снежный склон большой протяженности дол­жен рассматриваться с точки зрения лавиноопасности. Твоими учителями в этом будут опытнейшие инструкто­ра альплагерей, постоянных турист­ских лагерей. Прислушивайся и к мнению местных жителей: ведь ла­вины обычно ходят одними и теми же путями, которые можно узнать из многолетних наблюдений за данны­ми горными склонами.

Один из видов лавин мы уже вкратце обсуждали — речь идет о ла­винах из мокрого талого снега. Их предсказать трудно, но знай, если ночь была морозная, то рано утром, пока снег не оттаял, их можно не опасаться.

И наоборот: если ночь была пас­мурная, теплая, вероятность таких лавин велика.

Бывают лавины и из сухого, плот­ного, слежавшегося снега. Он кажет­ся очень прочным, устойчивым; его и лопатой копать трудно, на нем сле­дов не оставляешь. Но прочность его обманчива, потому что внизу в своей толще снежный покров все время из­меняется.

В снежной толще происходит ис­парение ледяных кристалликов сни­зу, потому что от земли идет тепло. Земля в южных горах никогда не за­мерзает (на средних высотах). Тем­пература ее под толстым слоем сне­га 0°. И самый нижний слой его име­ет температуру ноль или минус I^е. Так бывает даже в очень сильные мо­розы. А в верхнем слое при этом мо­жет быть температура минус 30°. По­нятно, что нижний слой снега испа­ряется. Водяной пар пробирается между снежинками вверх и, попадая в холодные слои снега, снова прев­ращается в ледяные кристаллики. Не кристаллики уже не могут опустить­ся, как капельки воды в облаке, а остаются на месте., В результате вни­зу снега становится меньше, а ввер­ху — больше. Будь это облако, оно всплывало бы все выше и выше в не­бо. Но снег не может плавать в воз­духе, он может только прочно дер­жаться за склон горы. И вот, когда вся толща снега приподнимется, раз­рыхлится снизу до зияющих пустот, тогда...

Тогда тысячи и тысячи тонн сне­га с грохотом обрушиваются и со­скальзывают вниз. Прочные жесткие снежные поля разламываются на глыбы, которые громоздятся друг на друга, и все это мчится в долину, по пути* разрушая даже скалы. А в до­лине лавина опрокидывает вековые деревья, сносит дома, мосты, запру­живает реки. Видишь, как обманчива прочность снега, по которому ты пойдешь не проваливаясь!

 

Карнизы и «белая мгла»

 

Нет, выше оно не станет. В безвет­ренную тихую погоду снег ложится легким пухом и кубический дециметр такого снега весит всего 50 граммов. Стоит снегу полежать несколько ча­сов, как он начинает уплотняться и весит уже 150 граммов на куби­ческий дециметр. А бывает, что силь­ный ветер уплотняет снег сразу до 200 и даже до 250 граммов. На таком снегу почти не остается следов. Ле­том, намокая днем и замерзая ночью, снег еще больше уплотняется. Теперь его удельный вес доходит до полу килограмма на кубический дециметр. Он уже в десять раз тяжелее и плот­нее снежного пуха.

времени стираются и лед становится монолитным, чистым, голубым и зе­леноватым.

Но что происходит дальше со сне­гом и льдом?

Весной в морозную ночь можно проделать несложный опыт. Возьмем сосульку подлиннее и укрепим ее на улице горизонтально или наклонно. Поближе к ее тонкому концу приве­сим груз потяжелее, но примерно вдвое легче того, который сломал со­сульку. Оставим это сооружение на всю ночь, а утром увидим, что со­сулька стала кривой: груз согнул ее.

Лед под нагрузкой подвержен пла­стическим деформациям. Он течет, как очень густая и очень вязкая жид­кость. Если лед сильно сжать в сосу­де из толстой брони с отверстием в стенке, то он будет медленно выте­кать из отверстия. Но давление долж­но быть огромным, иначе ждать при­дется, пожалуй, тысячу лет.

Под фирновыми полями и под слоями льда развивается огромное давление, потому что груз сверху значительный. На перевальных плос­ких седловинах и на обширных по­логих склонах толщина льда дости­гает десятков и даже сотен метров. А на ледяных куполах острова Грен­ландия — еще больше. Но самые тол­стые массивы льда в Антарктиде: свыше четырех километров толщины.

Но и десятков метров на переваль­ной седловине хватает, чтобы лед медленно выдавливался снизу и сте­кал по обе стороны перевала по скло­нам. Так зарождаются ледники.

Чем круче склоны, тем скорее вы­текают ледники, тем быстрее лед уходит с перевала. Если же вдруг пойдут один за другим годы с не­обычно обильными снегопадами, то толщина снега и льда на перевале возрастет, давление внизу увеличит­ся, и лед начнет быстрее выдавли­ваться. Поэтому от снега перевалы не становятся выше.

Ледники образуются не только на перевалах, но и на пологих склонах, на куполообразных вершинах и в цирках, Со склонов горы Эльбрус сте­кает 77 ледников.

Ледник движется, ползет вниз. Голова его внизу, а хвост наверху. Голова, которую называют языком ледника, тает, хвост в области пита­ния непрерывно нарастает. А по лед­нику против его движения поднима­ются туристы и альпинисты. Потому что по этой ледяной дороге часто пролегает самый удобный путь.

Леднику на его собственном пути встречаются препятствия. Выползая из кара, он вынужден прыгать вниз с высокого скального уступа, а наты­каясь на неровности дна долины, при­останавливается и под напором расту­щего хвоста вспухает, утолщается. Иногда, наоборот, он растягивается, потому что голову снизу подмыло и она заскользила вперед. На крутых участках долин, на перегибах ледник тоже растягивается и так сильно, что совсем разламывается. Разломы ледника (ледниковые тре­щины) — основное препятствие для туристов и альпинистов.

Трещины глубоки. Настоящие про­пасти высотой с десятиэтажный дом и даже выше. Сравнение с десяти­этажным домом встречается у нас не первый раз, и оно не случайно: име­ется в виду высота 30 метров — кри­тическая для ледяных образований. На глубине 30 метров давление та­ково, что лед течет и трещины смы­каются, а ледяные столбы и стены выжимают из-под себя свой фунда­мент. Конечно, треснуть ледник мо­жет и на всю толщину, скажем на 200 метров вглубь уйдет провал, но через несколько лет на глубине 30 метров трещина сомкнётся.

Особенно коварны ледники, зак­рытые сверху снегом. Их так и назы­вают — «закрытые ледники». На них трещины не видны: идет человек спо­койно по снежному полю, потом раз... и пропал. На месте его исчезновения зияет в снегу маленькое черное от­верстие, а дна нет.

Но упавший в трещину шел по лед­нику в связке со своими друзьями: они шли втроем или вчетвером, на расстоянии 10—15 метров друг от друга. Первый в связке шел без за­паса веревки, остальные держали в руке по два-три метровых ее кольца. Когда первый провалился, идущий за ним зажал веревку в руке и удер­жал упавшего. Обычно это легко уда­ется, потому что веревка врезается в снег на краю трещины и тормозится.